— Благодарю, — она продолжала смеяться.

Он встал и направился к двери, от двери обернулся и спросил:

— Кстати, в свете вашей медицинской подготовки: вы считаете такой метод лечения оправданным?

Элоиза ответила всё ещё сквозь смех:

— В данном случае — безусловно. Моя кузина Доменика обладает лучшей теоретической подготовкой и сможет обосновать это положение более серьёзно. А я в том самом данном случае только практик, — развела она руками.

— Никогда бы не заподозрил доктора Фаэнцу в интересе к подобным исследованиям, — проворчал Бруно.

— Почему? — искренне удивилась Элоиза.

— Она была на пятнадцать лет старше и крепко замужем. А обсуждать абстрактно мне бы и в голову не пришло тогда, — пожал он плечами.

— Как вы сказали? На пятнадцать лет старше и крепко замужем? — Элоиза поняла, что сейчас снова начнёт неудержимо хохотать, потому что пришедшая ей в голову мысль была настолько очевидна, что… где она раньше-то была, глупая? — Ох, господин Бруно, вы необыкновенно меня развеселили, спасибо вам за это. А также за деликатность.

— А вам — за помощь вчера. Вы отлично сориентировались в гараже. Карло — бестолочь, раз не смог жгут наложить по-человечески.

— Он, вероятно, был очень расстроен.

— Это не оправдание для бестолковости. А в случае чьей-то травмы — особенно, — отрезал Бруно и отправился восвояси.

* 92 *

В итоге, когда наступило обеденное время, Элоиза отправилась не вниз в залу, а в жилое крыло службы безопасности. Известная дверь оказалась не заперта.

В гостиной пусто, в спальне тихо, из кабинета доносятся звуки. Заглянула.

Монсеньор, слегка одетый, за большим компьютером, рядом в соседнем кресле Октавио с ноутбуком. На экране явное сражение. Элоиза дождалась победы, потом поинтересовалась:

— Монсеньор, вам уже отменили постельный режим?

Обе головы оторвались от мониторов.

— Донна Элоиза, здравствуйте!

— Элоиза, как хорошо, что вы заглянули! Уже обед, так? Вы, кстати, обедали?

— Нет ещё. Сначала решила узнать о вашем самочувствии.

— Все отлично, уверяю вас. Бруно выставил меня из своих владений, впрочем назначил какие-то физиопроцедуры. Наверное, они должны ускорить процесс. Октавио, если ты организуешь нам с Элоизой обед — я буду тебе весьма признателен. Пойдёмте в гостиную, там всем будет удобнее, — он легко поднялся и пригласил её с собой.

Октавио как ветром сдуло.

— Ваш оруженосец не даёт вам скучать?

— Вроде того. Все при деле, а его назначили в моё распоряжение. Но, честное слово, завтра я уже выберусь отсюда и тоже займусь делом.

— Тогда хотя бы сегодня поберегите свою стряхнутую вчера голову, хорошо? Я прошу прощения за то, что всё время ворчу, но я ничего не могу с собой поделать.

Он усадил её на диван и сел рядом.

— Бруно сказал, что вчера вы ему здорово помогли. И в гараже, и в операционной. Ворчите, сколько хотите, честное слово, у вас есть на это все права. К тому же, вы ворчите очень ласково — не замечали?

— Нет, и в голову бы не пришло, — усмехнулась она. — Кстати, о Бруно. Вот вам флешка, — она достала из кармана названный предмет, — просмотрите её содержимое без свидетелей, сделайте с ним, что захотите, и потом в очищенном виде отдайте её Бруно.

— Это вообще о чем? — нахмурился он.

— Это вообще о том, что вчера в палате камер было две. Одну я выключила, а о наличии второй понятия не имела. В итоге Бруно принёс мне вот эту запись и утверждает, что даже его не достало просмотреть всё полностью, — она не смогла остаться до конца серьёзной и снова начала хохотать.

— О как, — он тоже рассмеялся, забрал флешку и спрятал, потом обнял её. — И вас это не рассердило?

— А на что тут сердиться? Ну, особенности места таковы, и что теперь? Думать раньше нужно было, — её снова разобрал смех.

Когда под надзором Октавио снизу доставили обед, они всё еще смотрели друг на друга и смеялись.

— Сердце моё, у вас есть планы на вечер?

— Вне дворца — нет. Я, честно говоря, собиралась навестить вас. И занять чем-нибудь, чтобы вы не болтались тут и не искали себе применения.

— Отличный план, я одобряю его всеми лапами. Но завтра я уже собираюсь применять себя, как положено. Например, сегодня я не поехал в больницу к Джиневре, а завтра уже нужно.

— Спросите у Бруно, стоит ли вам куда-то ездить. Я уже, честно говоря, не рискую давать вам советы.

— Отчего же? Я вас в любом случае внимательно выслушаю, и даже поблагодарю, — он снова заискрился улыбкой.

— Я ведь возьму и спрошу — как именно поблагодарите?

— Неужели мы не сможем об этом договориться?

36. И ещё об именинах

* 93 *

Анна со всех ног бежала к монастырской привратницкой. За сегодня уже в третий раз. И думала по дороге — кто же сейчас? С утра привезли цветы и подарок от деда Валентина, потом ещё от матушки. Бабушка Полина сказала, что её подарок Анна увидит завтра у неё дома, а отец просто позвонил с поздравлением и скинул денег на карту, да он всегда так делает. В теории ещё могла что-нибудь прислать Эла, это было бы очень здорово, она всегда дарит что-нибудь классное. И самое неприятное в том, что бежать нужно очень быстро — до звонка на следующий урок осталось десять минут, а вдруг там что-то большое и придётся тащить в комнату? Если она опоздает на географию, то госпожа Тонелли по прозвищу Бешеная Мышь этого так не оставит, и ей не разрешат завтра ночевать в городе. А она очень хотела вечером отпраздновать свой день рождения дома у бабушки Полины.

В общем, следовало пошевеливаться. Благо, на воротах сегодня сестра Альберта, она добрая вообще и к их семье в частности. Могла бы просто забрать подарок и сообщить ей только после уроков, а она позвонила в класс и пригласила её выйти.

Анна скатилась по перилам с последнего пролёта и застучала с дверь.

— Сестра Альберта, это я! Откройте, пожалуйста! — почти пропела она, такое было хорошее настроение.

— Выходи, детка, тебя ждут, — подмигнула сестра Альберта.

Она училась не то с бабушкой Полиной, не то с бабушкой Розамундой — в общем, с кем-то из самых старших. И хорошо, что до сих пор это помнит!

Анна выскочила в приёмную и остолбенела — там стоял совершенно неизвестный ей молодой человек прекрасной наружности в деловом костюме, а в руках у него была охренительная, иначе не скажешь, корзина роз. С нежно-розовыми лепестками.

— Здравствуйте, госпожа Анна, — кивнул ей молодой человек.

— Здравствуйте, — она продолжала таращиться на него и корзину, не находя слов.

— Вы, скорее всего, меня не помните, мы как-то раз встречались, когда вы гостили у вашей тётушки в палаццо д’Эпиналь. Меня зовут Гвидо Форте. Меня попросили передать вам вот эти цветы и ещё вот этот подарок, — и точно, в корзине сбоку пристроена маленькая серебристая коробочка.

— Благодарю вас, — Анна вспомнила о вежливости и улыбнулась. — Скажите, кого мне следует поблагодарить за этот прекрасный подарок?

— Как кого? — удивился молодой человек. — Монсеньора, конечно!

— Ой, — только и смогла сказать Анна. — Круто.

— Ещё бы, — молодой человек, в целом, разделял её отношение к предмету разговора, но ещё и забавлялся. — В общем, забирайте, я бы донёс вам эту корзину, куда нужно, но меня отказываются пускать внутрь.

— Спасибо, — улыбнулась Анна. — Спасибо вам и огромное спасибо монсеньору. К сожалению, мне уже нужно бежать.

— Понимаю, — улыбнулся он. — И ещё госпожа де Шатийон тоже передала вам подарок, — он извлёк откуда-то сбоку ещё и красивый бумажный пакет. — Желаю вам отлично отпраздновать ваш день рождения, — подмигнул и исчез за входной дверью.

Корзина в самом деле оказалась тяжеленькая.

Звонок застиг Анну по дороге наверх. Она подумала — и побежала скачками по коридору к кабинету географии. Черт с ней, с корзиной. Пусть все обзавидуются, и Бешеная Мышь тоже.

Она заскочила в класс буквально за секунду до появления учительницы, поэтому никто не успел ничего сказать.